В молодые годы В. В. Дмитриев тесно об;
щался с двумя выдающими мастерами русского искусства - живописцем К. С. Петро-вым-Водкиным и режиссером В. Э. Мейерхольдом. У Петрова-Водкина он обучался в Петрограде в частной художественной школе Е. Н. Званцевой (1916-17), потом в петроградских ГСХМ (1918-21) и стал его преданным почитателем. У Мейерхольда он занимался в петроградской экспериментальной театральной Студии на Бородинской (1916-17) и на Курсах мастерства сценических постановок (1918) и также был его горячим поклонником. Эти обстоятельства повлияли на выбор творческого пути: прекрасный живописец, Дмитриев полнее и ярче всего выразил себя как театральный художник.
Первый успех Дмитриева был связан с историческим спектаклем Мейерхольда "Зори" Э. Верхарна (1920). Но так удачно завязавшееся творческое сотрудничество не имело продолжения, главным образом в силу сложности характера Мейерхольда: замечательные эскизы к "Ревизору" Н. В. Гоголя (1926) не были воплощены на сцене, а в 1930 г. между режиссером и художником произошел окончательный разрыв, мучительно пережитый Дмитриевым. Лучшие его произведения 1920-х гг. были созданы для музыкальных театров Ленинграда и Москвы. Яркая живописность, острота новаторских сценических решений и чуткость к музыкальной основе принесли известность таким его спектаклям, как "Любовь к трем апельсинам" С. С. Прокофьева (1926), "Борис Годунов" М. П. Мусоргского (1928) и особенно "Пиковая дама" П. И. Чайковского (1931), декорации к которой заслуженно считаются классическими.
Музыкальный театр Дмитриев не оставлял и впоследствии, но основные его работы 1930-х гг. были связаны преимущественно с драматической сценой, и главным образом с МХАТом. Взаимоотношения художника с этим театром складывались трудно: спектакль "Бесприданница", для которого Дмитриев сделал прекрасные эскизы (1928), не был поставлен, а эскизы к инсценировке "Мертвых душ" (1930-31) были даже отвергнуты по причине их непривычной смелости в интерпретации поэмы Н. В. Гоголя. Все-таки в 1930 г. с успехом прошел в его декорациях спектакль "Воскресение" по роману Л. Н. Толстого, и именно в оформлении Дмитриева были осуществлены все этапные постановки МХАТа 1930-х гг.: "Враги" М. Горького (1937), "Анна Каренина" по роману Л. Н. Толстого (1937), "Три сестры" А. П. Чехова (1940). В них, а также в известном спектакле "Егор Булычов и другие" М. Горького, поставленном в Театре им. Евг. Вахтангова (1932), художник пользовался приемами реалистического изображения места действия, к тому времени полностью возобладавшими в советском театре, но при этом умело обходил опасность впасть в на-туралистичность и предлагал решения, отличавшиеся сильной образной выразительностью. Союз с МХАТом оказался настолько прочным, что Дмитриев переехал в Москву (1938) и стал главным художником театра - сначала фактически, а с 1941 г. и официально. Следующие работы Дмитриева в драматических и музыкальных театрах Москвы и Ленинграда - декорации к "Последней жертве" А. Н. Островского (1944), "Великому государю" В. С. Соловьева (1945), "Войне и миру" С. С. Прокофьева (1946) и другие - свидетельствовали о новых возможностях его таланта, но тяжелая болезнь прервала жизнь художника.
Эскиз декораций к опере С. С. Прокофьева "Война и мир". 1946. Акварель, гуашь
Эскиз декораций и мизансцены к опере Д. Д. Шостаковича "Катерина Измайлова". 1934. Гуашь
Эскиз декораций к опере П. И. Чайковского "Пиковая дама". 1932. Гуашь, белила
|
